Визуализация китайского чая
Примерно в марте 2023 года китайский международный телеканал CGTN запустил англоязычный проект UniTea. Который, по сути, является просто сборником всех репортажей телеканала, так или иначе связанных с чаем. И с акцентом на визуальный контент, конечно. Так что если хочется красивых чайных картинок и симпатичных чайных роликов под традиционную китайскую музыку, милости прошу под ссылку. Ролики там, правда, часто вертикальные — но тут уж ничего не поделаешь. Не мы такие, телефоны такие.
Прямо сейчас UniTea активно отрабатывает тему Международного дня чая. Который, напомню, отмечается 21 мая. Для ради праздничка китайские телевизионные мастера искусств запустили проект CGTN TeaFest. Это такой чайный онлайн-фестиваль, в рамках которого будут проводиться разные чайные медийные события — от коротких видео-поздравлений в стиле «привет участникам чайного фестиваля из Норвегии» до прямых репортажей на разные чайные темы.
К фестивалю CGTN TeaFest активно подключают нейросети. Которые уже сгенерировали несколько ярких роликов, в которых нарисованные девушки на фоне разных чайных картинок говорят разные доброжелательные тексты и даже поют песни. Получилось, конечно, немного косячно, в популярном нынче стиле «малолетний дизайнер освоил клипарт» — но некоторые творческие находки мне понравились. Образ чайных пакетиков с ярлычками, облетающих с одуванчиков в бескрайнее небо, прекрасен безо всякой иронии. Это как бы намек на то, что тела чайных пакетиков при заваривании намокают, тонут и сморщиваются, но их души возносятся на небеса. Я так вижу.
Ну и добавлю банальное. Тему чая китайское телевидение раскручивает систематически и активно. Большая часть чайного телевизионного контента, конечно, создается на китайском языке и за пределами Китая воспринимается с трудом. Ну и значительная часть этого контента, хоть и является формально чайной, но уныла до невероятности. Едва ли кого-то из любителей чая за пределами Китая надолго зацепят китайские чайные телемагазины. И даже конкурсы по приготовлению чая, организаторами которых часто являются китайские телеканалы, довольно скучны и однообразны. Но, и качественного телевизионного чайного контента в Китае, конечно, хватает — достаточно вспомнить и обзорные фильмы по чайной культуре, и разные чайные новости и даже сериалы, в которые вписаны чайные фантазии на исторические темы.
Ну а что касается китайского языка, то при нынешних темпах развития систем автоматического перевода ждать появления полноценных систем онлайн дубляжа осталось недолго.
Диванный саммит 2024
Ну и раз уж речь зашла о мероприятиях, приуроченных к Международному дню чая. Завтра наши канадские коллеги устраивают очередной и уже, безусловно, традиционный чайный Sofa Summit. Это такой масштабный прямой эфир, в ходе которого самые разные чайные специалисты рассказывают всякое разное о чае.
Эфир начнется 21 мая в 16:00 по Москве и будет длиться десять с половиной часов. В эфире за это время с получасовыми докладами выступят спикеры числом 21, почти все спикеры в этом году являются представителями более или менее крупных чайных проектов. Слушать их без перерыва будет крайне сложно и едва ли сильно интересно, но если вы хотите воспитать в себе силу воли или привить своим родственникам ненависть к чаю, то Sofa Summit — годный челлендж.
Глобальный чайный рынок 2024
Tea & Coffee Trade Journal опубликовал отчет о состоянии глобального чайного рынка на 2024 год. Отчет дан, скажем так, крупными мазками, без особых подробностей. Что, конечно, немного огорчительно. Но все равно интересно.
Самая главная интрига глобального чайного рынка осталась неизменной. И состоит она в том, что вообще мировой чайный рынок растет, но при этом экспорт чая на мировом рынке падает.
Мировой чайный рынок растет нормальными такими темпами — производство чая за последние 10 лет выросло на 26% и в 2023 году составило 6,6 миллионов тонн. Потребление растет примерно такими же темпами, но традиционно отстает от производства — в 2023 году, например, разрыв между спросом и предложением на глобальном чайном рынке составил почти 400000 тонн. Этим профицитным чаем три года можно поить всю Россию — и еще останется.
При этом мировой чайный экспорт падает — и тоже приличными темпами. Почти все крупные импортеры чая за последний год стали покупать чая заметно меньше. В 2023 году США импортировали на 13% меньше чая, чем в 2022 году, Великобритания — на 16% меньше, Россия и другие страны СНГ — на 5%, Европа без России — на 8%, Египет — на 16%, Марокко и вовсе на 27%, ну и так далее. И только Пакистан сохранил объемы импорта чая на прежнем уровне, импортировав в 2023 году 236000 тонн чая. Пакистан, кстати, является крупнейшим импортером чая в мире — но даже в этом статусе он не может переломить общую тенденцию.
В настоящее время экспортируется примерно 26% от всего произведенного чая в мире. Весь остальной чай потребляется на внутренних рынках тех стран, которые его производят. Просто для понимания — в кофе картинка практически противоположная, «неэкспортно» потребляется всего 34% от общего объема производства — остальные две трети кофе выпиваются за пределами стран, его выращивающих и производящих. Это соотношение экспорта и внутреннего потребления, кстати, является еще одной принципиальной разницей между чаем и кофе. Но сейчас не об этом.
Падение глобального экспорта традиционного и не только черного чая (Марокко, например, плотно сидит на зелёном) позволяет очень четко охарактеризовать старые чайные рынки, полностью построенные на импорте чая, как рынки падающие. Но их падение полностью компенсируется ростом рынков тех стран, которые чай производят. И в первую очередь Китая, который сейчас производит 49% всего мирового чая.
Никаких выводов из того, что импортирующие чайные рынки падают, а производящие — растут, я сделать не могу. Замечу только, что падение импортирующих чайных рынков заметно отражается на чайном маркетинге соответствующих стран. Ну просто потому, что маркетинг на растущем рынке и маркетинг на падающем рынке — это два немного разных маркетинга. Так что из чайного маркетинга в странах-импортерах чая постепенно уходит стиль, присущий старшему быку из анекдота про «сейчас мы спустился и поимеем все стадо». И появляются элементы истерики и надежды на чудо.
Собственно и сам материал в Tea & Coffee Trade Journal — этот журнал, понятное дело, тоже является частью описываемого маркетинга — тоже местами радует такими надеждами. Чего стоит только утверждение, что «Первым шагом к повышению профиля продукта (чая) во всем мире вполне может стать введение ежегодного Международного дня чая, который был утвержден Генеральной Ассамблеей ООН в декабре 2019 года и с тех пор отмечается 21 мая каждого года». Ну то есть кто-то на полном серьезе верит, что ооновский праздник при существующем уровне вложений в него, привлечет дополнительное и коммерчески заметное внимание к чаю на старых рынках.
Не привлечет, конечно. Посмотрим, впрочем, как отпразднуют Международный день чая в этому году. 21 мая уже скоро.
Чай для чайников. Виды чая: методическое отступление
В предыдущем материале («Виды чая: еще более принципиальная схема») я несколько раз употребил выражение «окислительная парадигма». Окислительная парадигма — это такой подход к изучению чая, при котором технология производства каждого конкретного вида чая рассматривается как система управления окислением компонентов чайного листа. А само окисление, соответственно, считается основным процессом, происходящим в чайных листьях в процессе их обработки.
Такой подход стал методическим стандартом при объяснении разницы между видами чая. Причем стандартом в прямом смысле этого слова. Окислительная парадигма зафиксирована в неоднократно уже упоминавшемся стандарте ISO 20715:2023, во введении к которому прямым текстом сообщается, что International Standards for the preparation of tea are based on processing fresh tea leaves and aeration — «международные стандарты по изготовлению чая основаны на переработке чайных листьев и аэрации». А аэрация в тексте данного стандарта является синонимом ферментации и окисления.
Так что нет ничего удивительного в том, что большая часть рассказов о биохимических преобразованиях, происходящих в чайных листьях в процессе производства разных видов чая, окислением начинается и на окислении же заканчивается. И выстраивается такие рассказы по примерно следующей схеме.
1. Все виды чая можно сделать из одного сырья.
2. То, какой чай получится из этого сырья, определяется технологией обработки чайных листьев.
3. В процессе обработки чайных листьев в них происходит комплекс биохимических преобразований, в том числе и окисление компонентов чайного листа. Здесь, при желании, можно употребить термины «полифенолы» и «ферменты». Или даже привести названия конкретных полифенолов и ферментов.
4. Технологию производства чая можно рассматривать как управление окислением компонентов чайного листа. Это управление осуществляется с помощью температурного воздействия на чайные листья, посредством их деформации, через изменение температуры и влажности среды, в которой находятся чайные листья и с привлечением микроорганизмов. Здесь можно привести примеры управляющих окислением последовательностей воздействий на чайные листья, применяемых при производстве разных видов чая. И, в общем, все.
Если подходить к вопросу исключительно рационально, то есть с точки зрения «полезные знания — это знания, которые можно применить для решения реальных задач», то за рамками непосредственного производства чая и его научного изучения такого рассказа о видах чая вполне достаточно.
При этом, конечно, надо понимать, что окислительная парадигма не является исчерпывающей. Она позволяет описать разницу между видами чая по одному общему параметру — это очень удобно. Она позволяет получить приблизительное представление о биохимических изменениях, происходящих в чайных листьях в процессе производства чая — и этого приблизительного представления, повторюсь часто бывает достаточно. Но при этом окислительная парадигма позволяет рассмотреть чай и процесс его производства только с одной точки зрения.
В этом смысле окислительную парадигму можно сравнить с изометрической проекцией. Которая позволяет получить неплохое общее представление о форме объекта. Но часто не позволяет отобразить важные детали этой формы. И для точного изображения объекта чертеж приходится дополнять другими проекциями.
Применительно к чаю займемся этим в следующий раз.
Чайные пространства нематериального культурного наследия
Позволю себе напомнить, что в 2023 году сразу две чайных культуры — китайская и турецкая — были включены в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Включены они были с разными формулировками, причем, на мой взгляд, принципиально разными. Турецкий чай был включен в этот список как символ гостеприимства и элемент национальной идентичности, а китайский — как набор разнообразных чайных феноменов. Наши чайные коллеги в каждой из стран совершенно обоснованно порадовались включению своего чая в престижный список. И начали новую тему отрабатывать.
В Турции тему нематериального культурного наследия отработали достаточно быстро и без особого задора. А вот в Китае эта отработка только-только набирает обороты. Оно как бы и понятно, китайская заявка несопоставимо более масштабна, чем турецкая.
Так вот. Нематериальная культурная новость пришла на днях из провинции Чжэцзян. В первую очередь известной всем ценителям чая озером Сиху и соотвествующем этому озеру Лунцзином. В этой провинции запустили проект с названием, которое можно перевести как «Чайное пространство нематериального культурного наследия». Этот проект подразумевает своеобразную сертификацию чайных локаций, в которых сохраняется чайное культурное наследие Чжэцзяна. Первые 25 чайных локаций с новым статусом были объявлены 15 мая. Причем объявляли их не просто так, а выбирая из списка заявок, которых было 194.
К 2027 году в Чжэцзяне планируют сертифицировать 100 чайных пространств нематериального культурного наследия. На базе которых, безусловно, можно будет выстраивать туристические маршруты любой продолжительности и, надеюсь, весьма разнообразного содержания.
Наши китайские чайные коллеги молодцы, конечно.
Галисийский черный и зеленый чай
Наткнулся в новостях на заметку об испанском проекте Orballo. Я рассказывал о нем в конце 2021 года, тогда этот проект, работающий в Галисии и изначально специализирующийся на выращивании разных трав, уже занимался чаем. Но занятие это только начиналось — они разбили масштабную по европейским меркам чайную плантацию на 10000 кустов, все это дело органически сертифицировали и всем про свой чай рассказали. Но самого чая у них не было. А теперь есть. Черный и зеленый, по 20 евро за 20 грамм.
Это очень дорого, конечно. И шансов на то, что чай окажется «на все деньги», немного, на мой взгляд. Но у этого чая высокая коллекционная и сувенирная ценность, так что если кто собирает европейские чаи, милости прошу под ссылку.
Кстати, о сувенирах.
Всем чай, господа!
Министр сельского хозяйства и плантаций Шри-Ланки выступил на днях с интересной инициативой. Он предложил всем туристам, улетающим со Шри-Ланки, дарить на память немного цейлонского чая. Прямо в аэропорту, при прохождении пограничного контроля, скорее всего. Отличить туриста от нетуриста можно только по паспорту… Инициативу поддержали и производителей цейлонского чая, и ланкийский Tea Board, причем поддержали и словами, и намерениями — ну то есть они все готовы потратиться.
Инициатива красивая, я был бы рад такому подарку. Оценить же эффективность затеи на этапе формулировки идеи и высказывания намерений совершенно невозможно. Многое зависит, кроме всего прочего, еще и от качества чая. А то попадались мне такие цейлонские чайные сувениры, которые совсем не вызывали ажиотажного желания срочно найти и прикупить себе еще такого же чая. Скорее наоборот. И вероятность того, что на аэропортные сувениры пойдет какое-либо барахло, велика, конечно.
Но сама идея, повторюсь, интересная. Будет любопытно посмотреть, чем эта инициатива закончится.
Обзор турецкой чайной индустрии
STiR опубликовал интересную обзорную статью, посвященную актуальному состоянию турецкой чайной индустрии. Которую я, с вашего позволения, частично перескажу с пространными комментариями.
Турция, напомню, это страна с самым высоким потреблением чая на душу населения. Мало того, резкий рост потребления чая на душу населения в Турции — с 3,5 до 4 килограммов в год — произошел во время ковида. Причины этого скачка, скорее всего, являются стандартными. Жители Турции в ковидные времена больше времени проводили дома и пили больше чая, в том числе и потому, что у чая высокая оздоровительная репутация. А еще он для них привычен, почему бы и не попить.
Зимой среднестатистический турецкий потребитель пьет чая в три раза больше, чем летом — десять порций в сутки против трех-четырех. Турецкая чайная порция, напомню, невелика — их традиционный стаканчик вмещает примерно 100-120 мл чая. То есть суточная турецкая доза чая летом составляет 300-450 мл, а зимой — 1000-1200 мл. Для среднедушевого потребления это много. А с учетом того, насколько крепко наши турецкие чайные братья заваривают свой чай, так и вообще довольно сурово.
Производство чая в Турции растет, причем заметным темпами. Десять лет назад Турция производила примерно 200000 тонн чая в год. А в 2023 году в Турции было произведено 275000 тонн чая. Это пятый по объему производства показатель в мире, после Китая, Индии, Кении и Шри-Ланки. 95% всего произведенного чая Турция выпивает самостоятельно, турецкий чайный экспорт невелик.
Небольшой турецкий экспорт чая обусловлен двумя дополняющими друг друга причинами. Во-первых, высоким внутренним потреблением чая. Во-вторых, высокими ценами на турецкий чай, делающими его неконкурентоспособным на международном чайном рынке. Каждая из этих причин заслуживает некоторого внимания.
Внутреннее потребление чая в Турции — это крайне интересный феномен, возникший на стыке экономики, социальной политики, простой политики, религии и, возможно, чего-либо еще. Чайная культура для Турции, напомню, является культурой заимствованной — еще сто лет назад Турция была глубоко кофейной страной. Чай там начали пить как дешевую альтернативу кофе, а чайное производство начали развивать в том числе и для того, чтобы обеспечить, так сказать, напитковую независимость страны. И, несмотря на то, что Турции всегда была глубоко интегрирована в мировую торговлю, потребление чая в ней развивалось с явной ориентацией на собственное производство. Это не значит, конечно, что в Турции не пили и не пьют импортный чай. Пьют. Но турецкий чай на внутреннем турецком рынке доминировал и доминирует. Причем сейчас доминирует тотально.
Пока Турция была маленьким чайным рынком, основные усилия государства были направлены на то, чтобы этот рынок развивать. А сейчас, когда Турция является одним из крупнейших чайных рынков, его приходится еще и защищать. Защита эта ведется в двух направлениях — в культурно-гастрономическом и в экономическом. С экономическим направлением все очевидно — турецкий чай защищен комплексом протекционистских мер. Которые, например, ограничивают импорт чая в Турцию. В настоящее время этот чайный протекционизм облегчен тем, что турецкое причерноморье, Ризе и его окрестности — это регион, связанный с семьей Эрдогана. Сам Эрдоган провел в Ризе часть своего детства, у него там куча родственников. И крупный турецкий чайный бизнес так или иначе связан с семьей президента Турции.
Культурно-гастрономическая защита турецкого чая состоит в том, что турецкая потребительская чайная традиция достаточно жестко привязана к турецкому чаю. Вписать в стандартную схему приготовления и подачи чая в Турции любой другой массовый черный чай в лобешник не получится — придется корректировать рецептуру. Но даже такая коррекция не позволит из индийского или кенийского чая получить напиток, привычный по вкусу массовому турецкому потребителю.
Комбинирование протекционизма и культурно-гастрономических мер делает турецкий чай штукой более или менее устойчивой. И позволяет надеяться, что даже если по каким-либо политическим причинам чайный турецкий протекционизм прекратится и на турецкий рынок массово придет дешевый чай глобальных брендов, то турецкая чайная индустрия устоит.
Что же касается высоких цен на турецкий чай на внешнем рынке, то тут все довольно просто. Турецкий чай и на внутреннем рынке не особо дешев. Связано это, в первую очередь, с организацией турецкой чайной индустрии. А эта организация, в свою очередь, является ответом на специфические условия выращивания чая в Турции.
С чайной точки зрения Турция — это северная страна. Как Грузия, например — турецкие и грузинские чайные плантации разделяет всего несколько десятков километров. Собирать чай круглый год в Турции нельзя, это сезонный продукт. Обычно чайный лист в Турции собирают три раза в год — но тут всякое бывает, конечно. При таком раскладе масштабные чайные плантации не имеют особого смысла, их будет очень неудобно обеспечивать рабочей силой. Поэтому в первом и очень упрощенном приближении чайная индустрия Турции устроена следующим образом.
Относительно небольшие участки с чайными кустами находятся в собственности или управлении мелких фермерских хозяйств. Причем крайне редко эти фермерские хозяйства занимаются только чаем. Для каждого из таких хозяйств выращивание и сбор чая — это только одно из направлений деятельности. Что логично с учетом того, что ухода чайные кусты требуют небольшого, а урожай дают редко. Когда приходит время, владельцы чайных наделов чайный лист собирают — но большую часть времени они выращивают орехи, фрукты, разводят домашних животных и все такое прочее фермерское.
Сами мелкие фермеры чайный лист почти никогда не перерабатывают. У них чаще всего просто нет для этого мощностей. Некоторые, конечно, производят чай кустарным способом, есть в Турции и небольшие фермерские чайные проекты полного цикла — но чаще всего фермеры собирают чай и продают его на крупные чайные фабрики. Которые уже, собственно, и производят из него чай.
Такая система является очень сбалансированной. И не является уникальной для Турции, аналогичным образом чайное хозяйство может быть обустроено в Кении или Индии. Но есть нюанс. В Турции чайная индустрия никогда не была колониальной. И чайные фермеры для чайной фабрики являются своими людьми во всех смыслах, часто включая даже родственный. И людьми социально защищенными — потому что турецкие чайные фермеры являются своими не только для чайных фабрик, но и для государства.
Так что платят людям на всех этапах производства турецкого чая нормально. Поэтому турецкий чай получается достаточно дорогим.
А на международном чайном рынке его цена — которая примерно в два раза выше цены на другие массовые черные чаи — усугубляется еще и специфическими потребительскими характеристиками. Которые являются родными для людей, выросших на турецком чае. Но не очень привычны для среднестатистического мирового потребителя черного чая.
Все это приводит к тому, что турецкий чайный экспорт является нишевым и четко привязанным к турецким диаспорам. Масштабным такой экспорт не может быть по определению. Так что несмотря на то, что сейчас наши турецкие коллеги, вроде как, запускают программу поддержки чайного экспорта, особых перспектив для резкого роста популярности турецкого чая за пределами Турции я не вижу.
Любопытно, кстати, что при всем при этом атрибуты потребительской турецкой чайной культуры экспортируются отлично. Пары чайников, самовары, стаканчики-бардаки с талией, турецкие сладости, формат турецкого завтрака, выстроенный вокруг чая — все это охотно заимствуется в самых разных странах. Но наполняется обычно нетурецким чаем. Ресторан турецкой кухни, в котором в турецких стаканчиках подают кенийский чай — обычное дело за пределами Турции.
Несколько слов о ваби и саби
Про концепцию ваби-саби слышал, наверное, каждый человек, хоть сколько-либо знакомый с японской культурой. Ну а уж в нашей чайной теме сентенции типа «классическая японская чайная церемония построена на принципе ваби-саби» по очевидности могут сравниться с сентенциями типа «лошади едят овес» и «смерть — это конец жизни». В соответствующих им темах, конечно — применительно к чаю про лошадей и овес вместе редко говорят. Обычно отдельно про лошадей и отдельно про овес… Кхм, да, извините.
Русская википедия определяет ваби-саби как обширную часть японского мировоззрения: «ваби» ассоциируется со скромностью, одиночеством, не яркостью, однако внутренней силой; «саби» — с архаичностью, неподдельностью, подлинностью. Ваби-саби по умолчанию вплетается в традиционное японское искусство в качестве этической и эстетической основы — и, в общем, вплетается убедительно.
Я, собственно, никогда этой концепцией дальше поверхностных определений не интересовался. Концепция понятная и симпатичная, в просветленную тоску всякому впасть приятно. На японский чай я ее, правда, никогда не переносил. Японскую чайную церемония я не практикую, а применять эстетическую концепцию к нецеремониальным японским чаепитиям мне просто влом. Ну и, соответственно, никогда не интересовался историей возникновения и развития этой концепции. Ну и так понятно же, что она древняя.
Хотя, конечно, при работе с любыми японскими традициями в их актуальном виде нужно быть готовым к тому, что их история может оказаться скорее историей специфического маркетинга, нежели историей культуры или философии. «Хагакурэ» как бы намекает.
«Хагакурэ», напомню, это практическое и духовное руководство воина, составленные на основе поучительных бесед японских самураев. Беседы эти происходили в самом начале XVIII века и касались самых разнообразных вопросов — от готовности в любой момент умереть до управления финансами и необходимости быть всегда аккуратно причесанным. Сборник «Хагакурэ» произвел большое впечатление на Юкио Мисиму. Возможно даже излишне большое, если вспомнить, что жизнь свою этот хороший писатель закончил в 1970 году самоубийством на старом самурайском кладбище. После неудачного перформанса, стилизованного под военный переворот с захватом заложников. Кульминацией этого представления была выспренная речь, в которой Мисима призывал военных вернуться к самурайским традициям. Военным оказалось пофиг, их и так неплохо кормили. Но к «Хагакурэ» Мисима внимание привлек — особенно за пределами Японии.
Извините, отвлекся. Так вот. Самая прикольная фишка «Хагакурэ» состоит в том, что на момент создания этого сборника самурайская культура уже давно пережила свой золотой век и пребывала в упадке. Сам по себе факт создания труда, который фиксирует состояние культуры в период ее угасания совершенно нормален. Когда еще, собственно, фиксировать культуру, как не в том момент, когда она становится уходящей. И сопутствующая такой «фиксации на излете» идеализация культуры тоже совершенно естественна. Чем дальше по времени от нас отстоят герои прошлого, тем они симпатичнее.
Но при этом совершеннейшей ошибкой будет автоматический перенос поздних этических и эстетических концепций на героев, предшествующих формулировке этих концепций времен. Можно не сомневаться, что несмотря на рекомендации «Хагакурэ» быть причесанным и думать о смерти, значительная часть тех самураев, жизнь которых привела к появлению сборника наставлений, была вполне себе лохматой и думала о том, чего бы съесть.
Я, собственно, к чему все это рассказываю. В американской академической прессе я наткнулся на короткую заметку об истории возникновения концепции ваби-саби. Тезисно пересказать которую можно следующим образом.
В английском языке термин wabi-sabi начал появляться примерно в 1980 году. Возможно, это была отсроченная реакция на вышедшую в 1972 году на английском языке книгу Янаги Соэцу «Неизвестный мастер». В этой книге в эссе под названием «Красота нерегулярности» Янаги написал об искусстве чайной церемонии и ее простой грации. И предлагал за простотой и грубостью видеть скрытую красоту, на которую японцы ссылаются в своих своеобразных прилагательных «сибуи», «ваби» и «саби». «Сибуи» («строгий, сдержанный») в англоязычной среде проигнорировали, а «ваби» и «саби» подхватили. Возможно потому, что они рифмуются. Очень убедительная версия, кстати.
После взлета в США и других странах фраза «ваби-саби» была импортирована обратно в Японию уже как сложный составной термин. Причем, что любопытно, термин «ваби-саби» не появляется в стандартных словарях японского языка, но часто упоминается в разных инструкциях типа «как объяснить японскую культуру иностранцам».
К каждой отдельной составляющей термина «ваби-саби» никаких вопросов нет. Принцип «саби» выкристаллизовался в японской поэзии, первые намеки на него появляются в IX веке. Принцип «ваби» — в японской чайной церемонии, в XVI веке. В древности каждого из этих принципов сомневаться не приходится. При этом составной принцип — «ваби-саби» — является современным и, с большой степенью вероятности, имеет неяпонское происхождение. Проще говоря, «ваби-саби» — это такая японская водка-матрешка-балалайка, упрощенный шаблон восприятия японской культуры для иностранцев.
Интересная мысль. Надо запомнить.
Разложение чая в пакетиках в степи и в тундре
Российские ученые опубликовали работу, в которой отчитались об эксперименте, расширяющем опыт использования чайных пакетиков для мониторинга микробиологической активности почв.
Я уже неоднократно рассказывал об этом, но с удовольствием повторюсь — уж очень история красивая. В 2013 группа исследователей из Нидерландов, Австрии и Швеции обнародовала методику определения микробиологической активности почвы через оценку степени разложения чая в закопанных на некоторое время в землю чайных пакетиках. В 2015 году был запущен глобальный проект Tea Bag Index (TBI), в рамках которого начался сбор и анализ данных по всему белому свету.
Если все немного упрощать, то смысл проекта состоял в следующем. Нужно было взять два чайных пакетика и закопать их рядышком в землю на определенную глубину, предварительно взвесив. Примерно через три месяца пакетики нужно было откопать, отряхнуть, высушить, взвесить еще раз и полученные данные отослать организаторам проекта. По разнице в весе пакетиков и с учетом времени, проведенного ими в земле, ученые оценивали микробиологическую активность почвы в месте проведения опыта. Присоединиться к проекту мог любой человек, способный обеспечить точное взвешивание пакетиков.
У этого проекта было два краеугольных камня. Первый — это его простота. Настоящий научный и масштабный проект был технически доступен и энтузиасту-одиночке с весами, и школьному кружку, и простейшей вузовской лаборатории. Второй — это использование более или менее стандартных чайных пакетиков. Это были нейлоновые пирамидки бренда Lipton, с ройбосом и с зеленым чаем. Смысл использования этих пирамидок состоял в том, что они, вроде как, должны были быть одинаковыми по всему белому свету. И в том, что они были нейлоновыми — а это значит, что их содержимое в почве разлагалось, а сами пакетики — нет.
Первый этап проекта завершился блестяще — но потом проект потихоньку схлопнулся, примерно к 2019 году. Оставив после себя простенький сайт и карту с теми данными о микробиологической активности почв, которые были собраны на первом этапе. Я сначала было думал что всему виной был переход Lipton на биоразлагаемые пакетики, уж очень это было красиво и драматургично — экологический маркетинг против народной науки. Но, скорее всего, проект схлопнулся по каким-либо совершенно банальным причинам типа прекращения финансирования.
Но сама идея использования чайных пакетиков для мониторинга разных процессов, происходящих в почве, не потерялась. И сейчас реализуется в рамках другого проекта, TeaComposition — это такая игривая переделка слова Decomposition, «разложение». Технически суть проекта не изменилась. Липтоновские пакетики с ройбосом и зеленым чаем взвешиваются, закапываются в землю, потом выкапывается из нее и снова взвешиваются. Это, конечно, очень упрощенное описание методики, все детали, если хотите, есть под ссылкой и на русском языке. И да, сейчас эксперимент учитывает разный материал пирамидок. И, если вдруг кому интересно, зеленый чай во всем мире разлагается быстрее ройбоса.
Ну и вот, стало быть, наши специалисты немного расширили базовый эксперимент, изучив, как влияют на скорость разложения чая характеристики почв и можно ли для проведения эксперимента использовать не липтоновские пакетики, а какие-либо другие. Пакетики закапывались в Ростове-на-Дону, в Курске, в Пущино, в Москве, в Апатитах и в Мурманске — причем как в самих городах, так и в их окрестностях. Такой выбор локаций позволил оценить, как разлагается чай в лесной тундре, северной тайге, смешанных лесах, широколиственных лесах, лесной степи и степи. Ну и сравнить скорость разложения чая в городе и в деревне.
Все оказалось совершенно предсказуемо, но все равно интересно. С точки зрения скорости и закономерностей разложения липтоновские зеленый чай и ройбос в пакетиках-пирамидках практически ничем не отличаются от аналогов других брендов (тестировались «Вкусвилл» и Berton). В городе чай разлагается быстрее, чем в деревне — особенно разница заметна для ройбоса. Ну и в теплых почвах чай разлагается быстрее, чем в холодных.
Возможность расширения диапазона закапываемого чая исследуется не только в России. В Германии, например, оценили поведение закопанных в землю пакетиков с черным чаем и с чаем мятным. Тут ученых вполне себе можно понять, конечно. Чем шире диапазон чаев, тем интереснее исследование. Но очень сложно удержаться от комментария о том, что у пакетированного чая постепенно кристаллизуется новая потребительская характеристика — скорость разложения.
Представляете, подходите вы в супермаркете к человеку, который задумался у чайной полки, не зная что выбрать, и говорите ему доверительным шепотом из-за плеча: «Рекомендую ройбос. Он быстрее разлагается в городах, расположенных рядом с широколиственными лесами». Сразу станет понятно, что вы — настоящий чайный эксперт.
Фидбэк и поддержка рублем
Eсли не сложно, выделите, пожалуйста, галочками, те новости, которые оказались для вас наиболее интересными. Нам это поможет сделать «Параферналии» еще более качественными.
Загрузка ...Ну и, конечно, еще более качественными поможет сделать «Чайные параферналии» ваша поддержка рублем… Читайте « Параферналии» на сайте, слушайте чайные новости в телеграм-канале и рассказывайте об этих проектах на всех углах. Все для вас, спасибо за внимание, хороших чаепитий, удачи!
Читайте и слушайте ежедневные чайные новости в телеграм-канале «Путевые заметки чайного клоуна».
1 Уведомление