На одной из последних своих дегустаций, которая носила характер исключительно развлекательный, в стиле «а еще чай бывает вот таким», я с большим удовольствием поил гостей японским зеленым чаем, изготовленным из культивара Sunrouge. Причем не только поил, но и показывал разное удивительное с лимоном — что совершенно естественно с учетом высокого содержания антоцианов в этом чае. Ну а потом, уже после дегустации, просмотрел свои материалы и обнаружил, что отдельно и с картинками я об этом чае ни разу не рассказывал. Исправляюсь.
В самом конце XX века в Японии, в префектуре Ибараки скрестили растение вида Camellia taliensis с растением вида Camellia sinensis японского сорта Okumusashi. Camellia taliensis — это, напомню, один из видов камелии, который используется для производства чая, наряду с Камелией китайской — хоть и несопоставимо реже. Полученные в результате скрещивания двух видов камели гибриды после дополнительной селекции были сведены к культивару с высоким содержанием антоцианов в листьях и мощным названием 茶中間母本農6 (Тятюканбохон-но 6). Которое является чисто техническим и означает что-то типа «сельскохозяйственный образец чайного дерева №6». Этот сорт не пошел в культуру из-за невысоких, скажем так, эксплуатационных качеств — но был подвергнут естественной гибридизации и дополнительной селекции. Проще говоря, делянку с кустами этого сорта оставили расти как есть, периодически собирали с нее семена, выращивали из них чайные кустики и смотрели, что получилось.
По результатам такой работы было получено чайное растение с высоким содержанием антоцианов в листьях и с приличными чисто сельскохозяйственными характеристиками. Которое в 2009 году было зарегистрировано как сорт с нетипичным для японской чайной селекции названием Sunrouge. Нетипичным — потому что сорта чайного куста японской селекции обычно называются японскими словами. А тут — английское название, да еще с французскими корнями.
Слово Rouge в данном случае можно перевести как «румяна» или «помада». Или как любой другой макияж — но непременно красного цвета. Ну а Sunrouge это, стало быть, — «солнечные румяна», это как бы прямое указание на то, что под солнечными лучами листья этого сорта чайного куста краснеют, как будто солнце их накрасило. Очень поэтично, я считаю.
Sunrouge, напомню, далеко не единственный сорт чайного куста с высоким содержанием антоцианов в листьях. Такие сорта есть и на Шри-Ланке, и в Кении, и в Китае, и в других чайных регионах. Если производители чая хотят сохранить высокое содержание антоцианов в собранном с антоциановых культиваров сырье, то производят из этого сырья светлые чаи. Чаще всего — зеленые. Чтобы антоцианы не окислялись. Sunrouge не исключение — из него тоже делают почти исключительно зеленый чай. С одним нюансом — делают это в Японии. Где зеленые чаи, в отличие от той же Кении, фиксируются паром.
Фактически, из Sunrouge делают сенчу. Только, в отличие от традиционной сенчи, сделанной, чаще всего, из классической и зеленой Ябукиты и имеющей цвет веселенький, свеженький и зелененький, сенча из Sunrouge цвет имеет мрачный и буроватый. Потому что красные антоциановые листья после фиксации и сушки буреют — это, кстати, общая тема для антоциановых чаев, хоть кенийских, хоть японских. И настой сенча из Sunrouge тоже дает мрачный и бурый. Сразу понятно, не для баловства чай. А для чумазых ронинов из черно-белых фильмов Куросавы.
На вкус этот чай, кстати, совсем не плох. Так что когда о нем пишут, что он типа не для удовольствия, а для антоцианов, то, скорее всего, предполагают его сравнение с другими зелеными японскими чаями. С той же сенчей в первую очередь. Хорошей классической сенче Sunrouge, пожалуй, во вкусе с ароматом и проигрывает, особенно в системе традиционных японских чайных сенсорных ценностей. Но, поверьте, если сравнить Sunrouge с кенийским пурпурным чаем — тоже зеленым и тоже произведенным из антоцианового сырья, то окажется, что Sunrouge вполне себе вкусненький чай.
Хотя, конечно, вкус в нем совсем не главное. И теоретическая полезность антоцианов — тоже не главное. А главное в нем — способность антоцианов менять цвет в зависимости от кислотности среды. Эта способность приводит к тому, что если в настой этого бурого и некрасивого чая бросить дольку лимона или добавить еще чего-либо кислого, то настой из бурого и мрачного почти моментально станет розовым и веселеньким. А если концентрация чая достаточна — то и вовсе малиновым. А если крепкому Sunrouge дать постоять с лимоном полчасика, а потом выставить настой на солнце, то цвет будет вообще шикарным и закатным. И станет понятно, что Sunrouge — это не только смысловое поэтическое название, но еще и инструкция по созерцанию чая, четко рекомендующая любоваться им при ярком солнечном свете.
Чудесный в своем шоу-потенциале чай. Я его на презентационных дегустациях в двух полуторалитровых стеклянных чайниках показываю. Сначала в одном чайнике завариваю, потом в другой переливаю, потом по капелюшечке даю всем попробовать из белой посуды, чтобы бурость и вкус оценить — а потом в настой прямо в чайнике три дольки лимона добавляю. И все розовеет. Розового чая уже наливаю всем от души, он тоже ничего такой — зеленый и с лимоном. И с тонкими малиновыми нотами, которые или действительно появляются в чае после добавления в него лимона, или выдумываются под влиянием малинового цвета… Беспроигрышный вариант.
Я слышал о том, что свойство Sunrouge менять цвет на глазах у изумленной публики при добавлении лимона используется иногда в барах. И это правильно, конечно. Клитория тоже меняет цвет при добавлении лимона, но с нашей чайной точки зрения клитория — для лохов. А Sunrouge — выбор мастеров…
Мы сделали несколько фотографий Sunrouge, полюбуйтесь. Там, где три стаканчика, в одном из стаканчиков, где заварка, чай настоян на уксусе. Чисто для красоты. А там, где две белых чашки и в одной из них лимон, фотография сделана примерно через час после добавления лимона. Для такого яркого малинового цвета чаю с лимоном нужно немного постоять. Чай в чашках, понятное дело, одинаковый. Только в одной чашке с лимоном, а в другой — без лимона.
Добавить комментарий