В китайских новостях наткнулся на интересную статью, в которой автор рассказывает о китайском чае через бостонскую призму. Ну в том смысле, что он живет в Бостоне и ищет там следы китайской чайной культуры. И сначала автор статьи спокойно рассказывает о Бостонском чаепитии, о связанных с ним музейных экспозициях и экспонатах и всем таком прочем, примерно как я совсем недавно. А потом долго и с удовольствием ходит ногами по Окакуре Какудзо.
В чайной культуре Окакуро Какудзо известен как автор «Книги чая», небольшого, романтического и написанного на английском языке текста о том, что японская чайная церемония — это очень красиво, очень духовно и очень неспроста. При этом «Книга чая» — это не единственная книга Окакуры Какудзо. И чай — отнюдь не главная тема его работы. Окакуро Какудзо несколько лет, начиная с 1904 года, работал в Бостонском музее изящных искусств. А в 1910 году стал первым руководителем отделения азиатского искусства этого музея.
В Америке Окакуро Какудзо, по сути, был культурным амбассадором Японии. Которую он представлял почтеннейшей американской публике как средоточие всех азиатских добродетелей. И, фактически, тянул на Японию одеяло всей дальневосточной цивилизации.
В случае с чаем, например, это выражалось в утверждениях, что начиная с династии Юань — ну то есть с приходом в Китай монголов — китайская чайная культура пришла в упадок и так из этого упадка и не вышла. А японцы подхватили танские и сунские чайные идеалы и привычку готовить порошковый чай и трансформировали их в утонченную эстетику японской чайной церемонии. Которая стала высшим проявлением азиатского подхода к чаю (и, по хитрому такому умолчанию, к чаю вообще). А китайцы, стало быть, свою чайную духовность утратили, деградировали до современных способов заваривания чая и стали ценить в чае его качество, прибыль и сенсорные характеристики, а не высокую философию.
Нашим китайским коллегам такой подход, конечно, совершенно не по душе. Причем как минимум по двум причинам. Во-первых. они не согласны с разделением «Япония развивала чайную культуру, а в Китае чайная культура деградировала». Результатом этой «деградации», на минуточку, стало превращение чая в глобальный феномен. Во-вторых, китайцы учитывают контекст, в котором создавалась «Книга чая» и задачи, которые она решала. И с учетом всего этого видят в работе Окакуро Какудзо не романтическое и элегическое признание в любви японской чайной культуре. И уж тем более не источник рациональной информации о чае (такой информации там практически нет независимо от отношения к книге). А элемент японской пропаганды, откровенно расистской и уничижительный и для Китая, и для всей дальневосточной цивилизации в целом.
С учетом откровенно нацистского периода в истории Японии, длившегося следующие сорок лет после написания «Книги чая», тех конфликтов, что происходили между Японией и Китаем в этот период и, особенно, специфики отношения японцев к китайцам в ходе этих конфликтов, китайское отношение к Окакуре Какудзо и его чайной книге у меня лично вызывает полное понимание.
Интересно кстати, что если мы сейчас посмотрим на специфику чайных отношений между США, Японией и Китаем, то заметим в этих отношениях массу забавных перекосов. Не, понятно, что заметность японской чайной культуры в мире абсолютно непропорциональна доле японского чая на мировом чайном рынке. Япония, напомню, производит ежегодно что-то около 70000 тонн чая, это примерно один процент всего мирового чайного производства. Грузинская чайная индустрия в свое золотое время производила больше чая. Но при этом японский чай или его реплики (которые тоже как бы намекают на статусность японского чая) распространены по всем развитым чайным рынкам.
Наши японские чайные коллеги отлично умеют производить впечатление, хорошо понятное в современной глобальной потребительской культуре. А с учетом недавней переориентации японского чая на экспорт это впечатление будет только усиливаться.
Так что если сейчас заехать на любую чайную выставку в США или просто посмотреть ее программу, то возникнет стойкое впечатление, что японская чайная культура является если не главной мировой чайной культурой. то уж точно превосходит по своему влиянию чайные культуры Китая и Великобритании, например.
Конечно, такой современный расклад не является следствием исключительно «Книги чая» Окакуры Какудзо. Но положенный в ее основу подход «Сейчас я вам расскажу понятными английскими словами, что мы самые крутые, но вся нашу крутизна она нужна для того, чтобы вам было интересно, культурно и духовно» отлично работает до сих пор. С поправкой на современную потребительскую этику, конечно.
Читайте и слушайте ежедневные чайные новости в телеграм-канале «Путевые заметки чайного клоуна».
Добавить комментарий