Когда пару дней назад мне на глаза попалась новость об обезьянах, собирающих что-то на тайваньских чайных плантациях, я, по привычке, полез проверять, что пишут об обезьянах на чайных плантациях в этих наших интернетах. Я, как мне кажется, все уже давно на эту тему прочитал. Но информационное пространство живет по своим законам — и когда лет десять какой-либо темы не касаешься, повторное изучение этой темы может преподнести сюрпризы.
В этот раз никаких сюрпризов не оказалось, ничего нового про чай и обезьян не придумали. Есть объективная чайно-обезьянья реальность, которая выражается в существовании чаев, в названии которых присутствует слово «обезьяна». Самым известным из таких чаев является, пожалуй, Тай Пин Хоу Куй. Иногда эти чаи сопровождаются маркетинговым легендариумом, в котором кто-то кому-то явился. Все просто и скучно, короче говоря.
Ну и, как и раньше, существуют две устойчивых и связанных между собой обезьяньих чайных легенды. Базовая легенда рассказывает о том, как специально обученные обезьянки собирают чай в труднодоступных местах. Производная легенда рассказывает о том, что обезьянки собирают не абы какой чай, а Дахунпао. И собирают не просто так, а будучи одетыми в красные рубашки.
Обе эти легенды, как вы понимаете, не выдерживают никакой критики. Феноменальное появление обезьян на чайных плантациях возможно — недавняя тайваньская новость как бы намекает. Мало того, чисто теоретически я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы выдрессировать одну или даже несколько обезьян на сбор чайных листьев, собрать с их помощью урожай и изготовить из него настоящий обезьяний чай. Но превращать такой феномен в часть технологии производства чая в товарных количествах совершенно нерационально. Причем настолько нерационально, что серьезно рассуждать на эту тему даже как-то неловко.
Возникновение обезьяньего чайного мифа обычно объясняют следующей цепочкой явлений и событий.
Аллегория «Чай, собранный обезьянами» использовалась китайскими чайными торговцами для того, чтобы подчеркнуть исключительность некоторых уишаньских чаев. Англичане — причем иногда называют даже конкретного человека, Энея Андерсона (Aeneas Anderson) — восприняли эту аллегорию буквально. Случилось это в конце XVIII века, никакого представления о реальных технологиях выращивания и производства чая европейцы тогда не имели, поэтому для критического осмысления сбора чая обезьянами никому из европейцев просто не хватало данных. И, как вы понимаете, чем дальше рассказ об обезьянах, собирающих чай, уходил от Китая, тем более убедительным он становился. Постепенно этот рассказ превратился в маркетинговую легенду с элементами бренда и начал приносить прибыль — что и обеспечило его устойчивость.
Обратите внимание, кстати, что генезис понятия «чай, собранный обезьянами» на старте очень напоминает генезис понятия «байховый чай». Которое тоже начиналось с аллегории, призванной подчеркнуть особое качество чая. И даже как-то пересекалось с не то чтобы распространенной, но известной легендой про вырванные веки Бодхидхармы или ресницы дракона. Однако «байховый чай» буквализации не подвергся — ну потому что даже в полном отрыве от регионов непосредственно производства чая рассказ о том, что чаинки — это чьи-то ресницы выглядел бы и противным, и идиотским. А со сбором чая обезьянами прокатило.
Ну а уж легенда о том, что Дахунпао собирают обезьянки в красных рубашечках — она вообще за гранью серьезного рассмотрения. Хотя, конечно, если бы у меня была своя делянка Дахунпао и неограниченные ресурсы, я бы непременно выдрессировал каких-либо макак, надел бы на них красные рубашки со штанишками и выпустил бы их на чайные плантации. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, если вдруг кто забыл.
А еще — и это уже не про обезьян — в легенде о красном халате мне страшно нравится одна параллель. В византийской поэзии есть небольшой, почти ничтожный сюжет, посвященный встрече Ксеркса с духом царя Леонида после известных событий в Фермопильском ущелье. Я встречал этот сюжет буквально в паре стихотворений, но запомнил, в силу юношеского романтизма. В этих стихотворениях Ксеркс стоит над телом Леонида и, восхищаясь мужеством павших спартанцев, накрывает тело их царя своим красным плащом. После чего к нему является дух Леонида и посылает Ксеркса с его посмертными подарками, респектом и уважухой к чертовой бабушке.
А базовая легенда Дахунпао, напомню, гласит, что некто вылечил императора чаем, император даровал этому некту красный халат, некто от него отказался — и тогда халат надели на чайный куст. Ну то есть и в византийской драматической, и в китайской чайной легендах практически полностью совпадают два момента — факт дарования красных царских одежд и отказ от дара.
Обожаю такие пересечения.
Читайте и слушайте ежедневные чайные новости в телеграм-канале «Путевые заметки чайного клоуна».
Добавить комментарий