Некоторое время назад сайт «Эхо Кавказа» опубликовал интервью с Джемалом Эшба, председателем Ассоциации аграриев Абхазии. Разговор шел об абхазском чае — о котором, честно говоря, в последнее время информации нет почти никакой.
Мой личный опыт плотного общения с абхазским чаем ограничен тем чайным проектом, который работал в Абхазии в 2004-2006 примерно годах при активном участии Николая Монахова и чайной компании Nadin. Они смогли тогда довести до розницы несколько позиций абхазского чая и даже — я сейчас не могу сказать, случайно или намеренно — смогли создать ему терруарный маркер, легко считываемый потребителями. Это была хорошо заметная нота сушеных яблок в аромате — которую, в зависимости от маркетинговых задач, можно было интерпретировать и как следствие технологических ошибок, и как характерную фишку чая. Так как отношение к этому проекту в чайной тусовке тех времен было очень доброжелательным, эту ноту, естественно, все интерпретировали как фишку.
Надиновский абхазский проект не взлетел — и чай из Абхазии практически исчез из моего поля зрения. Иногда мне в руки попадал кустарный абхазский чай, приобретенный на местных рынках — Виталий, спасибо — но это были эпизоды, на основании которых крайне сложно делать какие-либо абхазские чайные выводы.
В чайном информационном пространстве абхазский чай тоже практически отсутствует — и дело тут уже не только в том, что его практически нет, но и в сложном статусе республики. Практически любой вопрос, связанный с Абхазией и способный привлечь хоть какое-либо внимание, моментально политизируется и используется, например, в предвыборной полемике — и чай тоже. Ну и материал «Эха Кавказа» в значительной степени крутится вокруг того, что одни важные люди в Абхазии считают чайную индустрию полезной, а другие важные люди — вредной. И каждая из сторон приводит в поддержку своей позиции пучок аргументов, большая часть которых может быть интерпретирована как угодно.
Я, впрочем, попытаюсь игнорировать подтекст и вытащу из материала те чайные моменты, который показались мне интересными. Отмечу сразу, что проверить их достоверность я не могу и комментировать не буду, за что купил, за то и продаю.
По состоянию на 1980 год на территории Абхазии было 14000 гектаров чайных плантаций и 22 перерабатывающих завода. Ежегодно Абхазия производила от 60000 до 80000 тысяч тонн чая. Напомню, что современная Россия потребляет в год что-то около 120000 тонн чая.
Основной, говоря современным языком, маркетинговой легендой абхазского чая было относительно низкое содержание в нем кофеина и танинов. Поэтому он позиционировался как особенно полезный для здоровья, особенно для гипертоников.
Абхазские производители продавали чай по заниженной цене, но получали государственные дотации. Кроме того, чайная индустрия в Абхазии носила отчасти социальный характер и решала вопросы занятости населения. Распространенная схема для аграрных регионов — в том числе и в настоящее время.
Абхазские чаеводы получали 600-700 рублей в месяц и жили очень хорошо. И сами по себе, и все вместе — развитая инфраструктура региона шла приложением к развитой чайной индустрии. Зарплата в 600-700 рублей для рабочего — если он не классный сварщик на северах — по советским меркам выглядит фантастической. Я на заводе слесарем-сборщиком подрабатывал, 110 рублей в месяц за неполный рабочий день считал очень хорошей зарплатой. Впрочем, я обещал воздерживаться от комментриев.
А еще, судя по всем, чайная индустрия была полем обширных махинаций. Так как чай ручного сбора сдавался по более высокой цене,чем чай механизированного сбора, операторы чайных комбайнов часто продавали свой чай сборщикам, а те уже сдавали его под видом чая ручного сбора. Сложно себе представить, чтобы подобные низовые хитрости существовали без развитого механизма системного надиралова.
Сейчас чайных плантаций в Абхазии что-то около 2000 гектаров, да и те, похоже, не в лучшем состоянии. В 2003 году было произведено 2300 тонн абхазского чая — и это самый большой урожай за последние годы. Сейчас чайная индустрия Абхазии находится в упадке, специалисты, работающие с чаем, возлагают определенные надежды на чайное фермерство — но я их оптимизма не разделяю, если честно.
Ну вот как-то так. Если вдруг у кого есть информация по состоянию чайных дел в Абхазии, поделитесь, пожалуйста, это интересно.
Кстати.
В яндексовском Дзене есть такое сообщество — NordSkif & Co. Это коллективный туристический блог про путешествия по заброшенным военным и индустриальным объектам бывшего СССР. Один из участников этого сообщества в 2021 году добрался до руин НИИ Чайной Промышленности в окрестностях селения Ачгуара, что в Абхазии. Частью этого НИИ были опытная чайная фабрика и не менее опытная чайная плантация — так что репортаж о развалинах получился, скажем так, исчерпывающим.
Честно говоря, после заброшенного ангара с «Бураном» и качественно эстетизированного Чернобыля такое постсоветское запустение воспринимается уже скорее с интересом, нежели с сожалением. Такой вот выверт сознания.
Сразу начинаешь думать, что при должном обеспечении безопасности развалины чайного института и чайной фабрики, равно как и заброшенная чайная плантация, могут стать шикарным объектом чайного туризма. Вот реально шикарным. Особенно если сделать это все частью комплексного регионального чайного тура. Ну там… Производственная и потребительская чайная культура Турции, фермерское чаеводство Грузии и чайное прошлое Абхазии.
Это же не тур будет, а мечта.
Добавить комментарий