Чаще всего современные чайники узнают о «Каноне чая» Лу Юя раньше, чем он попадает им в руки. Я с трудом могу представить ситуацию, в которой восторженные юноша и девушка на чердаке у дедушки находят потрепанный томик, это оказывается «Канон чая», юноша и девушка читают его прямо там, на чердаке — и решают посвятить свою жизнь чаю. А вот ситуацию, при которой увлеченный чаем человек открывает «Канон» уже зная, что это первая известная книга, целиком посвященная чаю, и что написана она человеком, который сейчас почитается божественным покровителем чая, представляю отлично. И это монументальное знание часто играет с читающим «Канон» человеком довольно забавную шутку.

Дело в том, что «Канон чая» — это небольшой и очень простой текст. На таком уровне в пору моей академической молодости писались студенческие курсовые работы, а иногда даже и рефераты. «Канон чая» не является научной работой даже с поправкой на VIII век — достаточно почитать, чем занимался Чжан Хэн за несколько веков до Лу Юя или Беда Достопочтенный и Лев Математик почти в одно время с ним. «Канон чая» не является значимым историческим трудом (не путать с литературным памятником) — сравните его, например, с «Историями» Геродота и Фукидида, написанными за тысячу с лишним лет до «Канона». Лу Юй не формализовал профессиональных и этических основ работы с чаем, как это сделал, например, Гиппократ с врачеванием — и тоже за тысячу с лишним лет до написания «Канона чая». Ну и на божественное откровение «Канон чая» тоже не тянет. Лу Юй просто написал обзор чайной культуры в современном ему Китае. Возможно даже не очень добросовестный — нам уже не проверить.

Короче говоря (и по гамбургскому счету), для книги о чае, написанной его божественным покровителем, выходит откровенно слабовато. Но эта слабоватость, на самом деле, никак не мешает относиться к Лу Юю с должным почтением. Если уж в ход пошли исторические аналогии, то историки почитают Геродота отцом истории совсем не за описание белых мух в Скифии, подвижной верхней челюсти у крокодила и чего-то там еще мощного про верблюдов. А врачи называют Гиппократа отцом медицины совсем не потому, что активно используют древнегреческие приемы врачевания. Каждый из них, и Геродот, и Гиппократ, сделали первые шаги на своем пути — пути, который вышел далеко за их умения, знания и жизни. Такой же первый шаг сделал и Лу Юй, представив и описав чай как целостную культуру, достойную самостоятельного внимания. Занимаясь чаем, мы продолжаем этот путь. Наши предшественники — как совсем далекие, так и те, с которыми нам посчастливилось попить чаю вместе — это часть нашей профессиональной и культурной идентичности. И Лу Юй, конечно, первый из них.

И вот тут бы, конечно, надо остановиться, все вроде ясно и понятно, можно писать что-то вроде Sapienti Sat, раз уж сегодня так много отсылок к античности. Но есть нюанс. Связанный с Sapienti.

Я уже неоднократно отмечал, что чайная культура не требует от своих адептов сколько-либо серьезного интеллектуального, культурного и профессионального уровня. Чтобы мы сами о себе ни думали, мы, чайники, в сущности — очень простые ребята. Бывают, конечно, исключения и проблески — но в общем и целом мы все равно балбесы. А одним из основных признаков балбеса является полная неспособность к упомянутому уже гамбургскому счету и непреодолимое желание преувеличивать уровень своего окружения, как материального, так и человеческого. Нам это очень льстит. Мы называем талантливыми людей, способных написать несколько связных предложений, научными — тексты с использованием специальной терминологии, красивыми — любые фотографии чайника на берегу и считаем признаком хорошего вкуса актуальное потребление. Чисто по-человечески такие преувеличения понятны, но это, братцы, самообман и примитивнейшая гордыня в стиле «ведь я этого достоин». Все это очень сильно мешает развиваться. Потому что развитие невозможно без адекватной оценки стартового уровня и сопутствующего этой обидной оценке смирения.

Так что «Канон чая» — это не только самая первая книга, посвященная исключительно чаю. Это еще и отличный тест на балбесность и гордыню для любого современного чайного специалиста. Если вы считаете «Канон чая» фундаментальным научным трудом, талантливым литературным произведением или глубоким философским трактатом, то вам, конечно, стоит немного больше внимания уделять своему образованию и правильному пониманию смысла тех слов, солидное звучание которых вам, наверняка, очень нравится. А если для того, чтобы с почтением относиться к Лу Юю, вам непременно нужно, чтобы он был знаменитым ученым, гениальным поэтом или великим философом, иначе у вас уважалка не работает, то тут я уже даже не знаю, что и посоветовать.

Вот теперь точно Sapienti Sat.