Когда речь заходит о чае из ЮАР, то обычно сразу вспоминают ройбос. Который, конечно, совсем не чай — но всем пофиг. Причем не только за пределами Южной Африки, но и в ней самой — отличным примером такого пофигизма является, например, статья в юаровской прессе, посвященная проблемам классического камелиевого чайного проекта, иллюстрированная фотографией с ройбосовой плантации. С нашей чайной точки зрения это косяк ничуть не менее серьезный, чем использование на поздравительных изображениях одной страны парадной военной техники ее оппонентов. Но всем, повторюсь, пофиг — чай и чай, чего там разбираться-то.
Тем более что ройбос последнее время на слуху. Ройбос, предназначенный для заваривания с использованием кофейного оборудования и пригодный для приготовления линейки напитков в кофейном стиле, отметился недавно на британском Great Taste Award — выглядят ройбосовые эспрессо и латте, кстати, нарядно. Новость о том, что производители электронных систем нагревания табака стали использовать ройбос в своих стиках тоже разволновала рынок. Ну и об эффектной борьбе местных жителей за права на ройбос, результатом которой стало отстегивание части прибыли ройбосовых компаний в специальный фонд, тоже забывать не стоит. Так что сейчас в ройбосе есть все, что нужно: и кофе, и сигареты, и восстановление исторической справедливости. Отличное сочетание для актуального бизнеса.
Однако есть в ЮАР и традиционные чайные проекты. Камелиевые, так сказать. По меньшей мере один.
В 1973 году в тех юаровских краях, которые тогда находились на территории провинции Трансвааль, а сейчас, в связи с изменением административно-территориального деления страны, находятся на территории провинции Лимпопо, была основана чайная плантация с гордым названием Sapekoe Tea Estate. Я так понимаю, что SA в названии хозяйства — это South Africa. А Pekoe — это отсылка к хорошо известному чайному грейду.
История этой плантации для меня пока покрыта мраком, возможно, разберусь на досуге. Но я знаю, что владели проектом иностранцы (по отношению к ЮАР, понятное дело), что землю они использовали бесплатно, что производили черный чай, отправляли его оптом в Великобританию и Египет и что после политических изменений в стране бизнес у них как-то не заладился. Ну то есть, судя по всему, это был классический колониальный проект, основанный на низкой себестоимости продукта, обусловленной радикальной дешевизной или даже бесплатностью части ресурсов.
И да, проект Sapekoe Tea Estate не был, конечно, пионером выращивания чая в ЮАР. По доступным мне данным чай на территории современной Южно-Африканской республики впервые появился в Дурбане — сейчас это крупный город на восточном побережье страны — примерно в 1850 году. Самое любопытное в том приходе чая в ЮАР то, что он пришел не абы откуда, а прямиком из Лондона, из ботанических садов Кью. Кустики, вроде как, прижились — но ни о каких плантациях на их основе речи тогда не шло. Им просто радовались — примерно как кустикам чая в Никитском ботаническом саду в Ялте. Первые попытки коммерческого выращивания чая в ЮАР начались только в конце XIX века, а говорить о том, что выращивание и производство чая на юге Африки было технологизировано, стало можно только к середине XX века. В 1960-х годах стартовала программа правительственной поддержки зачатков юаровской чайной индустрии. Ну и, видимо, на волнах этой поддержки в упомянутом уже 1973 году и был создан упомянутый уже проект Sapekoe Tea Estate.
В 1994 году после кардинальной смены власти в ЮАР проект Sapekoe Tea Estate постепенно начал приходить в упадок — и в 2004 году прекратил функционирование в исходном виде. И местные специалисты озадачились его переформатированием. Кроме экономического, в этом переформатировании был и социальный смысл — к чайным плантациями и производству было привязано несколько тысяч человек.
Для консультирования были приглашены эксперты из Кении, которые сочли изученные чайные растения благополучными, посоветовали отказаться от орошения для снижения себестоимости продукции и порекомендовали отказаться от оптовой торговли чаем в пользу производства чая для конечных потребителей. Ну типа производство продуктов с высокой добавленной стоимостью, все дела.
К 2009 году на месте Sapekoe Tea Estate окончательно оформился проект, в котором фигурируют два названия: Tshivhase и Mukumbani. Иногда их объединяют в одно: Tshivhase-Mukumbani Tea Estate. Все это дело управлялось организацией под названием Агентство экономического развития Лимпопо (LEDA). А чай, производимый проектом, начал продаваться под брендом Midi Tea (Midi — это не то, о чем вы подумали, а «народный» на местном наречии). И, понятное дело, никому оказался не нужен. Потому что внутреннее потребление чая в ЮАР ничтожно, в соседних с ЮАР странах тоже, а дальше уже и другого чая хватает.
К настоящему времени проект предсказуемо накрылся медным тазом. Из 1700 гектаров чайных плантаций более или менее обрабатываются всего 20. Техника простаивает. Из 2000 рабочих осталось только 200 — и те, фактически, просто занимаются тем, что поддерживают хозяйство от окончательного развала. Проект пытался дергаться в актуальных направлениях, например, производить чайные экстракты. Но безуспешно.
Наверное, этот проект был обречен изначально. Все-таки резкое изменение политической и экономической ситуации в ЮАР для такой непрофильной для страны индустрии как чайная стало слишком сильным ударом. Но и того, что добили юаровское чаеводство красиво, тоже отрицать не приходится.
Во-первых, с 2006 года на развитие чаеводства выделялась господдержка — то есть кто-то получал деньги из бюджета. Во-вторых, красиво выступили эксперты, которые посоветовали проекту, работающему в стране без внутреннего чайного рынка, забить на оптовый экспорт, который худо-бедно, но шел, и начат фасовать чай для розничных продаж. Я даже представляю себе эти аргументы. «Смотрите», — говорили эксперты. «Килограмм чая оптом вы продаете за 2 доллара. А килограмм чая в розницу будете продавать за 20 долларов! 20 больше чем 2 в десять раз, тут и думать нечего! Кто-это там из угла ноет, что в стране нет внутреннего рыка? Посмотрите на него, он мыслит, как неудачник. Перед вами весь мир!» Ну и так далее.
Если этими экспертами были кенийцы, то мое им почтение. Зарождающуюся в стране с развитой инфраструктурой, в том числе и портовой, чайную индустрию надо было давить в зародыше.
А вообще, если меня читает кто-то из чайных плантаторов или фермеров, то вот вам мой совет. Когда на вашем горизонте нарисуется очередной эксперт, который знает как, то угостите его хорошим ужином, налейте ему вина, пусть расслабится. А потом, когда атмосфера станет совсем дружеской, спросите его, не нужно ли вам начать производить чай с высокой добавленной стоимостью, получать органический сертификат и приводить все ваше хозяйство в соответствие принципам устойчивого развития. Если эксперт ответит «да» на все три вопроса, то сразу бросайтесь на него с криком: «Где моя бердана, застрелю!» Толку от такого эксперта не будет никакого, но хоть приколитесь…
Короче говоря, если кому вдруг довелось в жизни попробовать настоящего юаровского чая, тот может считать себя везунчиком. А вот здесь есть небольшой рассказ о хозяйстве, написанный посетившими его в 2015 году путешественниками. И немного фотографий.
Читайте и слушайте ежедневные чайные новости в телеграм-канале «Путевые заметки чайного клоуна».
Добавить комментарий