Сеульская чайная Hudain — это, если можно так выразиться, объект двойного назначения. Во-первых, это традиционная китайская чайная. С отличным ассортиментом чая, в который включены практически все чаи-маркеры современной китайской чайной культуры. С небольшой, но очень убедительной коллекцией старых, а иногда и практически антикварных пуэров. Ну и с подборкой разных чайных «изюминок» типа черного-красного чая с диких деревьев из Юньнани. Кроме того, там большой выбор глиняных чайников, как повседневных рабочих, так и предназначенных для коллекционеров. И другой чайной посуды, включая всякие модные стеклянные штучки-балансиры или заварники с магнитным замком. И многое из этого, естественно, можно купить — если, конечно, вы сможете найти эту чайную. О сложностях с поиском, впрочем, чуть позже.
В своей второй и, кажется, главной ипостаси чайная Hudain является учебной и научной площадкой профессора Ли Ёнхи (Lee Yeonhee). И, помимо уже перечисленной чайной и посудной начинки укомплектована самым разным лабораторным и производственным оборудованием. Тем, которое поместилось, конечно. Там небольшой роллер есть, например. Ну и самая главная составляющая научной и учебной площадки в этой чайной тоже присутствует. Это студент. Вернее — студентка. Которая пишет под мудрым руководством профессора научную работу и, понятное дело, шуршит по чайному хозяйству. У меня при виде такой идиллической картинки аж короткий приступ ностальгии случился по тем временам, когда я заведовал лабораторией и у меня тоже были студенты, которые под моим мудрым руководством что-то писали и чем-то шуршали. И мыли чайники, понятное дело — это очень удобно, на самом деле, когда есть студенты.
Впрочем, я отвлекся. Дегустационная программа в Hudain у нас была короткой — мы выпили пару улунов, поэкспериментировав с разной посудой, и пару игольчатых чаев — белый и черный. Черный Цзинь Чжэнь я даже увез с собой в изумительной чайнице. Он роскошно выглядит, потрясающе пахнет и дает настой яркого золотистого цвета. Красивый и вкусный чай.
Ну то есть формально визит получился очень простым. Пришли, вежливо поговорили, попили чаю, понимающе покивали головой, повосхищались и ушли. Но есть нюанс.
Чайная Hudain удивительно академична. И это выражается не в роллере, не в точных весах и не в большом ассортименте чая и чайников. А в том, что каждый компонент чайной ведет себя согласно заявленной спецификации, как и положено учебному пособию. С минимальной погрешностью. Попробую объяснить.
Ну вот представьте себе, что вы пришли в среднестатистический чайный клуб и вам там заваривают легкий улун полусферической скрутки, тэгэшечку каку-либо аньсишную, и Байхао Иньчжэнь. И рассказывают о том, что каждая «горошина» улуна — это почка и два-три листочка в идеальном состоянии и сейчас, в процессе заваривания, эта верхушка чайного побега развернется во всей красе, как живая. А белый чай — это вообще чудо. Почечка к почечке. И в процессе заваривания эти почки встанут торчком и начнут плавать вверх и вниз. Типа танец, да. Красота, короче.
В процессе заваривания чая, однако, оказывается, что улун весь побитый и корявенький. Верхушки побегов в нем, конечно, опознаются однозначно — но на «как живые» они совсем не тянут. Скорее как на вытащенные из какого-то странного места. А почки белого чая совсем не «одна к одной», а вполне себе разнообразные. Некоторые целые. Некоторые поломанные. Некоторые действительно пытаются стоять торчком и даже плавать, вызывая бурный восторг чайного мастера в стиле «я же говорил!» Но большей частью, конечно, эти почки лежат на дне — придавленные совсем не другими чаинками, а осознанием собственной ущербности.
Знакомая картинка? Мне — да. Я уже давно смирился с тем, что декларируемая чайная безупречность на практике чаще всего остается именно декларируемой. Бывают, конечно, приятные исключения (Сергей Владимирович, привет) — но крайне редко. В общем же и целом высокая чайная культура базируется на добродушной снисходительности клиентов. Готовых смиренно терпеть за свои деньги далеко неидеальный чай и бестолковых и косноязычных чайных мастеров. Причем смею вас заверить — такая фигня по всему белому свету. Чаепитие — это занятие людей не только праздных, но еще и очень деликатных.
И вот когда ты, постоянно находясь в таком снисходительном смирении, в очередной раз слышишь, что большая часть чаинок встанет торчком и начнет вверх-вниз плавать, то уже на автомате думаешь что да, три штуки можно считать большей частью. А они раз — и действительно почти все поплыли. А потом тебе говорят, что вот у этого чая удивительный золотистый настой, и ты опять готов уже к широкой интерпретации термина «золотистый» — а он, гад, реально золотистый. И вот в этот момент тебя нахлобучивает. И в голову начинает лезть пугающая мысль, о том что будет дальше в этом странном месте, где чай за базар отвечает? Пуэр вштырит? ГАБА повысит творческие способности и я спою? Ну или еще что-то произойдет, не очень своевременное вдали от Родины…
Я, конечно, сильно преувеличиваю. Драматический эффект, красное словцо и все такое. Но при этом преувеличиваю я только собственные переживания. А академичность сеульской чайной Hudain не преувеличил ни разу. Отличное место.
Возникает, конечно, законный вопрос о том, зачем идти в Сеуле в китайскую чайную? Ну, тем, кто приехал в Сеул просто так, может и незачем. А вот тем, кто там живет и/или интересуется чаем и чайной культурой, знать об этом месте совершенно необходимо. И да, Hudain — отличное место для приобретения чайных сувениров очень высокого уровня.
Ну а теперь самое прикольное. Я не нашел никаких следов этой чайной в интернете. Хотя она существует, у нее есть адрес (19 Gyeonji-dong, Jongno-gu, Seoul, Korea) и даже вывеска, круглая такая. Входили в нее мы, конечно, немного не с главной улицы — но ведь вошли. И там все было — и чай, и чайники, и роллер, и сама профессор и даже ее студентка. И чайницу я оттуда увез. А следов нет.
Вильям, большой брат, спасибо за удивительное приключение!
Читайте и слушайте ежедневные чайные новости в телеграм-канале «Путевые заметки чайного клоуна».
Добавить комментарий