Начать рассказ об эволюции русского самовара, конечно, нужно с программного и банального заявления. Самовар давно уже перестал быть чисто русским чайным феноменом и стал феноменом чайным интернациональным. Как водогрейный прибор, работающий на твердом топливе с электрическими вариациями, приспособленный для размещения заварочного чайника или другого устройства, называющийся словом «самовар» с очевидными локальными вариациями произношения и написания и используемый почти исключительно для приготовления чая.
Ключевым моментом в определении самовара является как раз его привязка к чаю. Несмотря на то, что самовар можно использовать и другими способами — например, варить в нем яйца — именно чай делает самовар самоваром.
Можно, конечно, попытаться выделить главный конструктивно-функциональный признак самовара, отличающий его, например, от исторических предшественников или современного бойлера — но я не смог. Особенное размещение камеры сгорания и краник перестали быть главными самоварными фишками с появлением электрических приборов. Формы самоваров тоже давно перестали быть специфическими и сейчас бывают самыми разными. Достаточно вспомнить самовар-конус от немецкой компании BEEM или турецкие самовары — цилиндрические или имеющие форму чемодана. Ближе всего к статусу главного самоварного конструктивного признака подобралась возможность естественного размещения на нем или внутри него заварочного устройства. Но тут тоже есть нюанс — при таком раскладе нужно будет считать самоваром бойлер, на который поставили заварник. А это как-то странно.
Поэтому правильнее и проще, на мой взгляд, определять самовар не с конструктивно-функциональной, а с культурно-функциональной стороны. То есть привязкой к приготовлению чая.
Именно в привязке к чаю развились самостоятельные и самобытные самоварные культуры в Турции, Иране, Кашмире, Синьцзяне и, наверняка. где-нибудь еще. Существует или существовали и совсем локальные самоварные феномены, не развившиеся в полноценные культуры, но яркие и интересные — тут можно вспомнить старинные самовары польские или современные самовары немецкие. Все эти самоварные культуры и феномены имеют русские корни — но давно уже развиваются самостоятельно, трансформируясь под региональные традиции и эстетику.
Иранские самовары, например, выполняют скорее сервировочную, нежели кипятильную функцию. В них заливается уже горячий кипяток, а угли в топке просто поддерживают его температуру. Такая функциональность сделала средний иранский самовар совсем небольшим — на три-четыре литра.
Турецкие самовары заточены под длительный и интенсивный прогрев заварки. Поэтому часто снабжаются специальной заварочной камерой, как бы погруженной в основное отделение. И у них бывает даже два краника — один под заварку, другой — под кипяток. Дивная вещь, рекомендую!
Кашмирские и уйгурские самовары соединились с региональными традициями обработки металла и стали почти неотличимы от все остальной местной посуды. Медь, чеканка, волшебный Восток и все такое.
Но самую интересную и многоплановую эволюцию, конечно, прошли самовары в России. Во-первых, еще в во времена массового использования самоваров от магистральной самоварной эволюции отделилось чисто художественное направление. Вершиной художественной эволюции русских самоваров стал, на мой взгляд, самовар «Леший» от Фаберже.
Во-вторых, с выходом самоваров из массового повседневного быта в России (в отличие, например, от Турции и Ирана) перестали развиваться утилитарный дизайн самоваров и чистая самоварная эстетика. На мой взгляд по соотношению «функциональность — эстетика» вершина развития русских самоваров пришлась на конец XIX века — затем эта ветвь русской самоварной эволюции откровенно зачахла.
В-третьих, у русских самоваров развилась ярко выраженная сувенирная функциональность. Результатом этого развития стала замена чистой самоварной эстетики эклектической эстетикой сувенирной. Квинтэссенцией такого подхода стали расписные самовары. Под гжель, палех, хохлому и красные в крупный белый горошек — мои любимые. Ну и электрические советские самовары-петухи были тоже хтоничны, конечно. Такие самовары ужасно выглядят, но хорошо продаются — так что мы еще, наверняка, увидим много интересного на самоварных боках. Ну да ничего, пусть они тоже дают прибыль.
В-четвертых, самовары стали антикварным и музейным объектом с развитой сопутствующей инфраструктурой. Коллекциями, реставрационными мастерскими, каталогами и так далее. Это классно — особенно с учетом упомянутой уже остановки утилитарной эволюции самоваров. Найти сейчас в России старинный самовар в рабочем состоянии или восстановить до рабочего или парадного состояния какую-либо развалюху — вопрос совсем небольших усилий и относительно небольших денег. Ну и коллекции самоваров в России есть роскошные — один только городецкий «Терем русского самовара» чего стоит. Многие самоварные экспозиции, конечно, удивительно унылы — но тут уже все зависит от конкретного музея и коллекционера. Тем более, что у самоваров шикарный интерактивный потенциал.
В-пятых, самовары стали частью современной национальной шоу-культуры в России. И одним из самых узнаваемых маркеров русской традиции гостеприимства. Как следствие, в России возник самоварный лубок — с ряжеными, сапогами и прочими штуками. Спрос на самоварный лубок стабилен — так что если вы собираетесь работать с чаем с широкой аудиторией, то можете сразу покупать самовар и косоворотку. У меня есть.
В-шестых, примерно в 1960-х годах в Советском Союзе началась сакрализация самоварного чаепития. Это совершенно обычное дело — сакрализировать практически утраченную часть повседневной культуры. Такая сакрализация не могла произойти во времена золотого века русских самоваров, в конце XIX века — тогда это было бы равносильно сакрализации электрочайников сейчас. А с середины века XX такая сакрализация стала возможной. И часто получалась до слез трогательной — достаточно вспомнить Ежика с Медвежонком, Лошадью и можжевеловыми веточками.
Сейчас особенность самоварного чаепития не вызывает ни у кого никаких сомнений. Хотя, на мой взгляд, и не имеет под собой сколько-либо рациональных оснований. Если у вас есть хороший чай и хорошая вода, то совершенно не важно, в чем вы эту воду вскипятите — в чистом самоваре или в чистом электрочайнике. Да и можжевеловые веточки как романтический образ гораздо более привлекательны, нежели как реальная часть самоварного топлива.
Но, как известно, смысл сакрализации как раз и состоит в том, чтобы привносить в рациональную жизнь иррациональные смыслы. И в самоварном чаепитии самое главное не вкус — а настрой. Неплохо переданный в упомянутом уже «Ежике в тумане» Норштейна, но еще лучше — в «Алеше Бесконвойном» Шукшина, хоть там и нет ни слова про самовар. Ожидать чего-то особенного от самоварного чаепития можно только в том случае, если есть о чем вспомнить, и есть о чем мечтать. Впрочем, это справедливо для любого хорошего чаепития…
Добавить комментарий