Вы, наверняка, слышали о том, что слово «байховый», которым в русском языке обозначается рассыпной (а не прессованный-кирпичный-плиточный) чай происходит от китайского «бай хуа» (или «бай хоа») — характеристики чая, использовавшейся китайскими же чайными торговцами для приманивания русских купцов. Ну то есть русский купец идет такой по рынку, а стоящие рядком китайцы кричат вразнобой: «Бай хуа! Бай хоа!» — у кого как получается. И русскому купцу сразу все понятно — чай хороший, надо брать.

Честно говоря, версия выглядит не очень убедительной. Особенно для жителя города, в который уже в XVI веке наезжали ганзейские купцы с русско-нижненемецкими разговорниками. Мне очень сложно представить, что продавец, заинтересованный в выгодной продаже своего товара, не выучит несколько фраз на языке потенциального покупателя. Хотя бы в стиле «Очки ннадо». Причем именно продавец в таких ситуациях делает первый лингвистический шаг — покупатели начинают учить язык продавцов позже, когда начинают подозревать недоброе.

Поэтому я думаю, что байховый чай на самом деле — байковый. К байковой ткани это определение, естественно, никакого отношения не имеет, а связано оно с традицией русских купцов по возвращении из Китая засылать перед караваном с чаем специальных приказчиков, которые распускали слухи о качестве приобретенного товара. Ну то есть рассказывали байки и создавали ажиотаж, позволявший не только привлекать к чаю дополнительное внимание, но и задирать на него цены.

Времена были немудреными, рекламные технологии простыми, риторика чаще всего изучалась в приложении к гомилетике — поэтому все чайные байки строились по одному сценарию. Драматической основой байки служила история о том, как купец нашел продавца, поставляющего чай к китайскому императорскому двору. Самого лучшего чая он купить у него не смог, потому что он весь на корню скупается императором или каким-либо другим вельможей (ранг вельможи, конечно, должен был правдоподобно соответствовать статусу купца). Ну и конкретные причины, помешавшие покупке супер-чая, в разных байках варьировались, но они всегда были непреодолимы и не наносили урона чести купца. Следом за рассказом о чудо-чае шло короткое повествование о том, что у того же торговца купец купил-таки другой чай, не такой суперский, но все равно очень хороший — вот его-то он и везет.

Такая странная, на первый взгляд, драматургия чайных баек объяснялась житейской мудростью и опытом поколений. Если вы соврете о том, как один побили десятерых хулиганов-разбойников, вам никто не поверит. А если соврете о том, что их было восемь, вы смело бросились в драку, но вам накостыляли и вы неделю потом пластом лежали — то вам и поверят (рассказы о неудачах всегда более убедительны), и героем вы все равно будете (по принципу «слава — это когда один против тысячи»). С чаем такая же ерунда. Никто и никогда не поверил бы в историю, о том, что купцу, даже самому уважаемому, удалось приобрести чай, предназначенный для императора. А вот постоять с этим чаем рядом, облизнуться на него, но удовольствоваться товаром попроще от того же поставщика — это уже вполне себе правдоподобно.

В чистом виде — с подсылами, предваряющими прибытие каравана — прием с чайными байками работал недолго, муторно это было, да и всем все стало довольно быстро понятно. Однако принцип увеличения ценности продукта с помощью занимательных историй сохранился и все чаи, о которых торговец мог рассказать хоть что-либо, помимо цены, стали называться байковыми. На а потом «байковый» просто превратилось в «байховый» — в многоязыковой культуре такое случается сплошь и рядом.

До стилистической безупречности, граничащей с веселым абсурдом, концепцию байхового-байкового чая довел, как водится, Чехов, который, на минуточку, был неплохо знаком с чайной торговлей. Принцип построения чайной истории из рассказа «Писатель» и сейчас можно совершенно спокойно использовать в качестве схематического образца написания продающего чайного текста…

«Из розанистых чаев мы особенно рекомендуем „Богдыханская роза“ 2 р. и „Глаза китаянки“ 1 р. 80 к… Всякий купивший у нас не менее чем на 50 р., выбирает и получает бесплатно одну из следующих пяти вещей: чайник из британского металла, сто визитных карточек, план города Москвы, чайницу в виде нагой китаянки и книгу „Жених удивлен, или Невеста под корытом“, рассказ Игривого Весельчака».

Красота. Ну а теперь серьезно.

Работа чайного специалиста, непосредственно взаимодействующего с потребителями — это, прежде всего, работа рассказчика. И в этой работе умение рассказывать байки гораздо важнее технических навыков заваривания и, давайте уже начистоту, важнее формальных знаний о чае, особенно если они высыпаны в пустой и бестолковый череп. Ну, или вы хотите более корректных формулировок, то можно сказать так.

Любая информация о чае и любой чайный опыт имеют смыл столько тогда, когда их можно превратить в историю, повышающую цену чая и гонорар рассказчика.