Наткнулся в интернете на китайскую публикацию, посвященную анализу возможностей увеличения экспорта китайского чая, в первую очередь — высококачественного чая. Относительно высококачественного — потому что речь там идет о массовом рынке, конечно. Помимо непосредственного анализа и стандартных для Китая упоминаний о том, что «Липтон» — это сила, в статье довольно много интересных данных, характеризующих китайскую чайную индустрию по, скажем так, макропоказателям.
Замечу (не в первый раз уже, наверное), что в среде русскоязычных ценителей чая имеет место быть крайне странное игнорирование китайской чайной индустриальности. Чай индийский, цейлонский или кенийский в коллективном чайном бессознательном совершенно без напряга воспринимается как продукт зловещей чайной индустрии, появляющийся из чрева сатанински громыхающих машин, рвущих еще живые чайные листья своими стальными пальцами. А чай китайский обычно воспринимается как фермерский и крафтовый продукт, который изготавливается умелыми и морщинистыми руками потомственных чайных мастеров, постигших тысячелетнее чайное дао. Как такое восприятие уживается с несекретной информацией о том, что Китай производит и потребляет примерно половину всего чая в мире, я не очень понимаю… Отвлекся, извините.
Так вот. Упомянутая выше публикация содержит в себе поверхностные, но достаточные для предварительного изучения характеристики китайской чайной индустрии и китайского чайного рынка. Причем характеристики, максимально отвлеченные от самого чая — там даже разные чайные провинции Китая сравниваются не по объему произведенного чая, а по деньгам, на этом чае заработанным.
Там, правда, о первую же конкретную величину немного спотыкаешься. Потребление чая на душу населения в Китае, согласно обсуждаемой публикации, приближается к 1,36 кг. Банальная операция умножения потребления чая на душу населения на количество жителей Китая дает 2 миллиона тонн чая. И эти два миллиона не очень бьются с тремя с половиной миллионами — именно в такую величину оценивается сейчас ежегодное производство чая в Китае. Объяснить разницу в полтора миллиона тонн у меня не получается. Не, понятно, что примерно 370 тысяч тонн Китай экспортирует — но куда деваются остальной чай, я не очень представляю. Я могу допустить, что какая-то часть ежегодного чайного производства отправляется на склады, причем с разными целями. Иногда для выдержки, но чаще — просто полежать, потому что не продали. Но миллион с лишним тонн складских остатков каждый год мне кажутся перебором. Если кто-то вдруг знает отгадку этой загадки, буду признателен.
Число потребителей чая в Китае достигло 500 миллионов человек. В деньгах китайский чайный рынок оценивается примерно в триллион юаней — это что-то около 140 миллиардов долларов. Наибольший вклад — в 140 миллиардов юаней — в общую стоимость китайского чайного рынка вносит провинция Фуцзянь. На втором месте со 107 миллиардами — Юньнань. Хунань и Сычуань производят и продают чая примерно на 100 миллиардов юаней каждая. Хубэй — на 72 миллиарда, Аньхой — на 62, Гуйчжоу — на 57…
В китайской чайной индустрии занято порядка 30 миллионов человек. А еще в Китае находится около 60% всех площадей, занятых в мире под чайные плантации и леса. Но при этом производится отнюдь не 60% всего чая в мире, а чуть больше 40% — и наших китайских коллег это немного расстраивает. Они смотрят на продуктивность кенийских или там ассамских чайных плантаций — и завидуют. Что, конечно, немного странно. Китай — это страна с выраженной чайной сезонностью, там чай растет и созревает иначе, чем в Кении, Ассаме или на равнинных плантациях Шри-Ланки, где чай можно собирать практически круглый год.
Что же касается экспорта китайского чая — а публикация, повторюсь, посвящена именно ему — то до середины XIX века Китай по очевидным причинам на мировом чайном рынке доминировал. Ну просто потому, что никакой другой чай на этот самый чайный рынок практически не попадал. Да и не было его почти, этого другого чая. Японским и корейским чаем с точки зрения мирового чайного рынке тех времен можно пренебречь.
В середине XIX века начали раскочегариваться европейские чайные проекты. Которые, во-первых, изначально были направлены на замещение китайского чая. И, во-вторых, сразу создавались как индустриальные и колониальные — то есть ориентированные на массовое производство с использованием чрезвычайно дешевой рабочей силы. Заработали эти индустриально-колониальные проекты, конечно, не сразу — поэтому до конца XIX с экспортом китайского чая все еще было более или менее хорошо, на 1886 год вообще пришелся его пик. Ну а потом начался упадок, который, по словам китайских авторов, длился примерно сто лет — до 1980-х годов.
В настоящее время Китай экспортирует ежегодно 350-380 тысяч тонн чая на сумму примерно 2 миллиарда долларов. И тонны, и доллары каждый год, конечно, разные — сейчас, например, в тоннах экспорт китайского чая растет, а в долларах — снижается. Но далеко за рамки указанного диапазона экспортные величины не уходят. Более 80% экспортируемого из Китая чая — это чай зеленый. 9% — черный. 5% — улун. Полтора-два процента — цветочные чаи. Примерно полпроцента — пуэр и другие темные чаи.
Несложно подсчитать, кстати, что на мировом рынке китайский чай продается по средней цене примерно в пять долларов за килограмм. И эта цена имеет тенденцию к снижению. Что, собственно, и напрягает наших китайских чайных братьев — они хотят продавать китайский чай дороже. И прикидывают, как бы это половчее сделать. Причем адаптируясь под каждый значимый для Китая экспортный рынок. Для России и стран СНГ наши китайские коллеги предлагают приложить определенные усилия не только для того, чтобы вписаться в традиционный для наших стран черно-чайный рынок, но и для того, чтобы популяризировать чай зеленый. Для США — подготовить максимально разнообразное чайное предложение, которое будет максимально полно учитывать американские чайные перверсии, от тотального стремления оздоровиться до стремления потреблять этично до прорастания ангельских крылышек. Для рынка ЕС — вписаться в строгие европейские стандарты пищевой безопасности. Для традиционных азиатских и североафриканских импортеров китайского зеленого чая, типа Узбекистана или Марокко, оставить все как есть, там и так все хорошо. Японский рынок, который потребляет значительное количество китайских зеленых чаев и улунов, нужно просто не потерять. Ну и попытаться выйти на ближневосточный рынок черного чая.
Короче говоря, у наших китайских чайных коллег есть план. Который включает в себя интенсификацию производства чая, его стандартизацию, усиление культурного чайного влияния на весь белый свет и вывод на рынок китайских чайных брендов, которые всем понравятся. Что из этого плана получится, пока не очень понятно. Настойчивое китайское желание забомбить свой «Липтон» — ну то есть некий глобальный бренд, который потянет за собой китайский чайный экспорт, мне, например, кажется несколько наивным. Но об этом — в следующий раз.
Читайте и слушайте ежедневные чайные новости в телеграм-канале «Путевые заметки чайного клоуна».
Добавить комментарий